Когда с 01 ноября прошлого года начал действовать федеральный закон №139-ФЗ, который получил народное название «закон о черных списках», нас уверяли, что это ни в коем случае не попытка введения цензуры в России, а всего лишь борьба с вредной информацией в злобной Интернет сфере, которая способна нанести вред здоровью и развитию детей.

Защитники закона всячески отрицали нарушение принятым законом о фильтрации одного из основных положений Конституции России и введение первых механизмов для цензуры глобальной сети. В риторике депутатов и чиновников, отстаивающих необходимость подобного закона, слово «цензура» подменялось словом «фильтрация», а действия госорганов по блокировке сайтов объяснялись назревшей необходимостью защиты наших детей от воздействия агрессивного и «плохого» контента.

Критики вокруг Федерального закона №139 о «защите детей» (в народе – закон «о черных списках») уже было настолько много, что возвращаться к его анализу не хочется. Однако, хочется вспомнить, что когда принимался закон и впервые придумывались основания для блокировки сайтов, законодатели явно имели благие цели, так как известно, что гуманистов в Государственной Думе достаточно, но многими специалистами еще на тот момент отмечалось, что ни в одной стране мира нет такой практики по фильтрации контента как блокировка сайтов, содержащих информацию о суицидах. Но в России такая практика есть…

Подводя итоги года, можно отметить, что 2012 год принес российской Интернет общественности не мало новых законодательных и правоприменительных новел, которые существенно ограничивают свободу пользователей на использование глобальных ресурсов.

Это связано как со вступлением в силу с 22 августа обязательного для России Соглашения ВТО по ТРИПС, посвященного вопросам интеллектуальной собственности, так и с изменением подхода национальной государственной власти к регулированию отношений граждан и юридических лиц в сети Интернет.